Чтобы после ранения получить выплаты, положенные по президентскому указу, надо предоставить справку с подтвержденным диагнозом. Однако бумаги оформляют далеко не всем участникам СВО. Нередко с них требуют взятку. РИА Новости разбиралось в ситуации.
«Выставил за дверь»
Житель Красноярска Сергей Абрамов — мобилизованный. В конце года после трехмесячной подготовки его отправили под Донецк. Сказали: на охрану объектов. Но в итоге он оказался на передовой — под Авдеевкой.
«Первого марта выдвинулись на позиции. Попали мод минометный обстрел. Некоторых сослуживцев ранило, были и двухсотые», — рассказывает Сергей.
Его контузило. Первые дни мучили головные боли, тошнота. Затем стало хуже: «Вставал по ночам с криками, что нас атакуют, прятался в подвале… Просто сходил с ума». Его госпитализировали — в Донецке. Диагностировали минно-взрывную травму (МВТ) и акубаротравму (повреждение перепонок).
Потом доставили в ростовский госпиталь. Это своего рода перевалочный пункт, где раненых повторно осматривают и распределяют по другим медучреждениям. Несмотря на жалобы, поставленный в Донецке диагноз Сергею не подтвердили. Написали: «Острая реакция на стресс».
Он прошел МРТ в платной клинике. Медики выявили закрытую черепно-мозговую травму. Но в военном медучреждении, уверяет раненый, это проигнорировали. Назначили лечение витаминами, анальгетиками, транквилизаторами и отправили в Саратов.
«Была на встрече с начальником 1-го неврологического отделения ростовского госпиталя Рыскиным, — говорит Елена Абрамова, супруга Сергея. — Пыталась выяснить, на каком основании сфальсифицированы медицинские документы, почему мужа не обследовали нормально. Не дав ответа, он просто выставил меня за дверь».
Обратилась в военную прокуратуру. Там разбираются.
«Путинские выплаты»
Согласно указу президента № 98, который вступил в силу в марте 2022-го, бойцам, получившим ранение, травму, контузию в зоне СВО, положено три миллиона рублей.
В зависимости от вида повреждения военным еще начисляют страховую выплату. К примеру, за тяжелое увечье — около 300 тысяч, легкое — порядка 70 тысяч. Список травм, оплачиваемых по страховке, утвержден в 1998-м постановлением правительства № 855.
«В указе главы государства не уточняется степень повреждений, за которые положена компенсация. Нет там и ссылки на перечень в документе № 855. То есть, следуя тексту, выплаты должны начислить всем раненым», — поясняет председатель общественного движения «Комитет по борьбе с коррупцией» Роман Пронин. Он, пожалуй, один из немногих в стране, кто помогает военным получить справку.
Поначалу с «путинскими выплатами», как их называют сами военные, так и было. В мае ситуация изменилась: вышел приказ Минобороны, привязавший компенсацию к решению 1998 года.
Правозащитники забили тревогу: министерский документ противоречит указу президента. Летом нововведение отменили.
Врачи обычно указывают симптомы, но не их причину. И военнослужащим не оформляют бумаги на выплату.
«Родились в рубашке»
Из-за одной фразы в медвыписке компенсации лишился Вячеслав К. (имя изменено по его просьбе). Мобилизованный из Самары чудом выжил в новогоднюю ночь, когда воинскую часть в Макеевке обстреляли из «Хаймарсов» и, по данным Минобороны, погибли 89 человек.
В Макеевке у парня диагностировали астеническое состояние. Эвакуировали в госпиталь в Новочеркасск, где выявили МВТ, акубаротравму, общую реакцию на стресс.
Затем перенаправили в ростовский госпиталь — там специалисты нефрологического отделения пришли к выводу, что перепонки не повреждены и «патологий нервной системы нет».
Лечиться отправили в самарский госпиталь, где Вячеслав пробыл до 27 января. Уверяет, что ему ничего не назначали: ссылались на заключение ростовских коллег. «Давали только обезболивающие. И то приходилось буквально выпрашивать», — вспоминает он.
На реабилитацию дали месяц, после чего обязали вернуться в часть. Но состояние только ухудшалось. В феврале снова госпитализировали — обнаружили трещину в бедре, полученную во время обстрела. Еще обострились проблемы со спиной.
«Обследовался за свой счет. Вернулся с результатами в самарский госпиталь, показался травматологу. Тот схватился за голову — мол, как меня с такой спиной мобилизовали. Когда призывали, медкомиссии не было, — разводит руками боец. — Сейчас по-прежнему беспокоят головные боли, скачет давление. Хожу на физиотерапию, восстанавливаю ногу. Пока не вылечусь, в часть не вернусь».
«Нами воспользовались»
Правозащитнику Роману Пронину многие жаловались на коррупцию.
«Отказывают именно контуженным. В мае за справку в ростовском госпитале просили 300 тысяч. Летом, по словам бойцов, — 500. Осенью — миллион. Военные в надежде получить хоть что-то выкладывали все заработанное за участие в СВО. Кому-то помогали родственники, — рассказывает Пронин. — Есть косвенные доказательства того, что посредниками выступают срочники».
Андрею (имя изменено по его просьбе) тоже предлагали. В прошлом марте получил первую контузию — под Угледаром. Там же — вторую и третью. «К медикам не обращался. Обстановка была сложная — не бросать же своих», — уточняет он.
Седьмого мая — четвертая, самая тяжелая. После удара «Градами» остался под завалами — без сознания.
«Парни думали, что я погиб. Доволокли до расположения. В следующие дни было очень плохо — постоянно рвало, кружилась голова, оглох на левое ухо. До конца контракта — две недели. Решил дотерпеть», — продолжает боец.
Через несколько дней снова контузило. И — ранение в бедро. Этот осколок удалили в Донецке. Но Андрея беспокоили сильные головокружения — еле стоял на ногах. Привезли в ростовский госпиталь.
"У входа стояла женщина, сказала, что таких, как я, — валом. Мол, «не рассчитывай на выплаты». Поинтересовался, что надо сделать для нормального обследования. Хотелось понять, что со мной. Та пообещала все устроить, — говорит Андрей. — Через какое-то время ко мне подошел крупный парень в спортивной форме. Сунул записку: «Триста тысяч. Наличными».
Сейчас Андрей проходит курс лечения. На восстановление потребуется минимум три-четыре года.
«Надо кормить семью. Придется искать подработку, поскольку в силовые ведомства уже не берут», — добавляет бывший контрактник.
Он намерен пожаловаться в военную прокуратуру.
«Негласное указание»
Среди бойцов немало тех, кто после контузии, толком не восстановившись, возвращаются на фронт. И таким отказывают в выплатах. По доверенности Пронин добивается справок для двух сотрудников ОМОН.
Оба пострадали в сентябре в Херсонской области из-за ракетных обстрелов. Сразу эвакуировать их не смогли. Жаловались на головокружения, тошноту, теряли сознание.
Осенью завершилась командировка. Лечились в стационаре поликлиники «МСЧ МВД России по Волгоградской области». Обследовали их в городской больнице № 25. В документах на выписку из больницы МВД указано, что у бойцов минно-взрывные травмы.
«Но на ВВК усомнились в результатах больницы № 25. Бойцы с 25-летней выслугой тем временем вернулись в строй, — подчеркивает правозащитник. — К слову, аналогичные случаи есть и в других округах».
Пронин предлагает проверять и медиков, и членов ВВК на полиграфе хотя бы раз в месяц.
Много проблем из-за бюрократии. Например, нигде не прописаны четкие сроки выплат.
«После лечения человека отправляют в отпуск, потом возвращают в зону боевых действий. Некоторые ждут компенсации очень долго, такого быть не должно. Нужны нормативные акты, — считает учредитель российской ассоциации юристов силовых ведомств „Гвардия“ Олег Жердев. — За все отвечают люди, и насколько они эффективно работают, нужно разбираться в каждом отдельном случае».
источник:https://dzen.ru/a/ZCKTlHDdwBTBCFwa
